…управлять можно только развитием, а управление функционированием есть бессмыслица



Г.П.Щедровицкий
Вакансии
www.maximarnd.ru

ОРГАНИЗАЦИОННОЕ ПРОЕКТИРОВАНИЕ

Программирование и организационное проектирование. Введение деятельностного подхода.

П.Г. Щедровицкий. Лекция 3

ЛЕКЦИЯ 3, 28.11.1991

П.Г.Щ. - В отличие от понимающего, говорящий достаточно точно может пометить различные фрагменты текста, который он произносит относительно тех целей, задач, той работы, того процесса, который он осуществляет или пытается осуществить. И, следовательно, я аппелировал к тому, что кроме содержания самих фрагментов текста есть еще некоторый слой дополнительных обозначений, указывающих на место данных фрагментов текста, или данных фрагментов рассуждения относительно некоторого, более широкого целого, в данном случае, целого рассуждения или целого работы, которую осуществляет говорящий. Соответственно этому понимающий, не имея возможности восстановить полный контекст работ, имея отличное представление о возможных целях, результатах и продуктах, те же самые элементы текста, даже если предположить, что он их понимает и восстанавливает полностью, аналогично тому, как говорит другой. Помечает относительно своего пространства понимания плюс к тому относительно своего пространства действия, в котором он сам находится или своей истории, из которой он вышел, придавая тем же самым содержательным элементам, фрагментам текста другую функциональную нагрузку. И сейчас я бы хотел еще раз обратить ваше внимание на этот феномен функционализации всего того, что окружает нас, в данном случае, когда речь идет о говорящем и понимании функционализации сложного текста, сложного рассуждения, его элементов, его фрагментов, но сделать из этого гораздо более широкий вывод, связанный с тем, что в деятельности или в деятельностном, важнейшим является пласт употребления. Употребления, использования, а вместе с этим употреблением некоторого дополнительного функционального маркирования всего того, что включено в нашу деятельность и значимо для получения тех или иных результатов. При этом, как только мы начинаем говорить об употреблении чего-либо в процессах целенаправленной или целеустремленной деятельности, мы можем трактовать вопрос об употреблении, по крайней мере, в двух смыслах. Один раз, когда мы аппелируем к тому, что я вчера называл естественным или квазиестественным пластом воспроизводства, а другой раз, когда мы обсуждаем некоторого субъекта деятельности и приписываем процесс появления, возникновения, создания функциональных структуру в деятельности именно субъекту и его специфическим способностям.

И как вы понимаете, в этом случае трактовка понятия употребления будет совершенно разная. В одном случае мы будем говорить, что деятельность обладает некоторым сущностным качеством употреблять все остальное. А в другом случае мы будем говорить, что этим качеством или этой дополнительной спецификой функционализации, маркировки, постановки тех или иных фрагментов или элементов деятельности на определенные места в структурах, обладает субъект деятельности, который эту работу и производит. При этом, когда в первый день при обсуждении проблемы объектов управления коллега из Екатеринбурга стал говорить о среде, в которую включен тот или иной конкретный тип производства, то или иное предприятие или еще что-то, а я отодвинул эту трактовку, заменил ее рассуждениями о расширении границ объектной области при осуществлении управленческой деятельности, то мы как бы отбросили вместе с тем одну очень важную и интересную линию.

Дело в том, что появление в натурфилософии, а затем в комплексе биологических наук понятия среды было теснейшим образом связано с пониманием вот этих моментов дополнительной, вторичной маркировки нерасчлененного поля природных объектов, которое производится с точки зрения организма, или самим организмом. В этом плане в среду того или иного организма попадает только то, что значимо для него с точки зрения его стратегии, стратегии поведения, с точки зрения его способа функционирования, и граница среды проводится как бы из фокуса вот этого самого организма или из фокуса некоторого центра - центра простановки значимости и помечания всего, что окружает их в качестве либо важного для поведения и жизни, либо неважного. И в этом смысле среда - это не окружающая обстановка и не окружающий мир, а это лишь та часть этого мира, которая помечена как значимая для того базового процесса, например, жизни, жизнедеятельности, поведения, которой мы приписали центру, организму. Точно так же и в деятельности можно использовать эту логику, говоря, например, о ситуациях деятельности, которые прорисовываются поверх как бы гомогенного, однородного поля деятельности, с точки зрения некоторого центра, например, субъекта. И тогда один субъект или один тип субъекта, производящий тип определенной деятельности, будет в свою ситуацию включать одно и делать значимым для себя одно, а другой тип субъекта, другой тип деятельности будет включать в свою ситуацию принципиально другое и, следовательно, проводить вторичную границу поверх поля деятельности, расчленяя это поле на определенные зоны, локальные ареалы, или, например, мы можем сказать, ситуации. В этом смысле пока для меня эти разные имена и стоящие за ними понятия несущественны в своих различиях.

В чем здесь сложность, и почему я сейчас обращаю на это ваше внимание? Дело в том, что процесс употребления в деятельности пока без расчленений, без дополнительных специфических характеристик, есть фактически второй важнейший процесс в деятельности, который, если хотите, ортогонален воспроизводству и создает деятельность как неоднородное.

Если на первом шаге я подчеркивал, что относительно процесса воспроизводства мы можем самые различные образования и явления рассмотреть как похожие и свести их к одному знаменателю, то есть к воспроизводству и к той организованности, которую воспроизводство накладывает на все деятельностное, то употребление в деятельности, но уже понимаемое по-другому, не как воспроизводство, а как некоторую дополнительную маркировку. Вот это употребление как бы лежит перпендикулярно полю деятельности, находящемуся в процессе воспроизводства исторического воспроизводства. И это употребление раскалывает деятельность на зоны, ареалы относительно некоторых фокусов преимущественного или основного употребления. И вот в теории деятельности... я опять же подчеркиваю, что это очень сложный момент. Сложный потому, что здесь присутствует несколько разных планов интерпретации, в теории деятельности была сделана попытка задать этот принцип употребления, функционализации, означения и, следовательно, зонирования деятельности за счет использования специальных схем, которые в качестве своей основы имеют позиционные изображения. Вот есть эта графема позиции, и с помощью этой графемы, при этом рисуется она по-разному, иногда вот так вот, а иногда еще вот с таким блоком, который называется табло сознания, и с помощью этой графемы можем рассматривать любую сложную деятельность как набор таких позиций, мысля за этими знаками позиций некоторые ареалы или зоны деятельности, отличающиеся друг от друга по способу и типу употребления деятельностного относительно вот этих центров позиций. При этом трактовать эти знаки позиций можно по-разному. Например, можно говорить о некоторых типах деятельности. И тогда, говоря о некоторых, обращаться все время к культуре, то есть к тому же самому воспроизводству, но мыслить теперь процесс трансляции культуры не как передачу отдельных элементов деятельностного, а как передачу сложных контуров деятельности, таких сложных, как, например, профессиональные типы деятельности, профессии или что-то еще в таком духе. А в другой раз мы можем мыслить тот же самый знак позиции как символ конкретного физического субъекта, обладающего сознанием, интересами, установками, ориентациями, структурирующего вокруг себя поле деятельности относительно этих установок и ориентаций, то есть трактовки могут быть различны, но принцип зонирования деятельности, в качестве основы которого мы используем... употребления и при этом пониманием, что всякое употребление есть вот такая функционализация, формирование функциональных структур есть важнейший ключевой момент анализа, который позволяет от трактовки деятельности как однородного, перейти к трактовке деятельности как неоднородного, принципиально неоднородного. Ибо вот теперь, следовательно, важный момент, ибо как только мы вводим принцип употребления в деятельности и как только мы пунктирно расчленяем поле деятельности на зоны, мы должны утверждать, что при переходе организованности деятельности из одного контура в другой меняется способ его употребления, а следовательно, казалось бы, одно и то же, с точки зрения... или даже морфологической структуры, в разных контурах деятельности будет разным. И вот этот момент, когда мы от принципа употребления, а следовательно, от принципа неоднородности данной природы деятельности переходим к вот такого рода тезису, что в разных контурах деятельности одно и то же по материалу может быть разным относительно своего функционального употребления, вот в этот момент в голове начинают происходить очень странные вещи, потому что понять и прочувствовать этот принцип неимоверно трудно, особенно для того, кто ориентирован предметно, а значит не имеет практики, не признает вот этого принципа функционализации деятельности, которая впервые создает сложность деятельности, и превращает, может быть, одинаковые по материалу фрагменты деятельности, в совершенно разные образования. Вы помните, что, когда я начал разворачивать это рассуждение, то я сослался на предыдущие работы, в частности, на работу, которую, скажем, в последние два года приходится т собственно все то, что мы разворачиваем про идею рынка, опирается принцип, который я сейчас изложу в обобщенной форме. Поскольку мы теперь, если вводим относительно вот этого набора позиций и соответствующих им зон или ареалов деятельности пространства, в котором мысленно кладем чистый материал деятельности, или, скажем, материал деятельности, уже прошедшей сквозь процесс воспроизводства, а значит материал, организованный воспроизводством, но все равно материал относительно этой вторичной системы процесса употребления, то мы впервые получаем возможность вводить такие понятия, как понятие конкуренции, как... ресурса, как и товара, и т.д. Потому что положив различные деятельностные позиции, тем самым мысленно расчленив деятельность на вот такие центры, обладающие различной силой употребления, мы можем сказать, что между этими зонами возникает некоторая система взаимодействий, например, конкурентных или кооперативных, по поводу материала деятельности, ибо каждая из этих позиций приписывает этому материалу то или иное употребление в своей будущей деятельности. Как бы набрасывает на этот материал разную функциональную нагрузку относительно того, что дальше предполагается осуществлять и организовывать. Но в эту сторону я сейчас как бы ходить не буду, я лишь подчеркну один момент. Если там как бы под этой схемой лежит фоновый процесс воспроизводства, и мы можем выделить разные организованности деятельности, то при переходе этих... из одного контура деятельности в другой, вот здесь вот, на границе, происходит смена качеств и та организованность, которая в одном контуре деятельности несла одну нагрузку, начинает нести другую... становится другим только за счет того, что переходит границу.

И вот теперь еще один как бы дополнительный момент, который фактически выводит или возвращает нас вновь к проблематике управления. Значит теперь вот давайте представим себе, что у нас вот здесь вот стоит тот самый управленец, о котором я говорю, и представим себе, что то рассуждение, которое я проделал из чисто методологической позиции теперь спускаемся в нижележащий слой, то есть слой работы руководителя, организатора и управленца. И этим принципом, принципом позиционного анализа, а значит дальше ... зонирования деятельности начинает пользоваться организатор. Я вчера педалировал тот тезис, что обязательной основой функции управленца является мышление, и обращал ваше внимание, что управление - это мышление. Но, если вы теперь посмотрите как бы вот там на фоне воспроизводства, и фактически функция мышления позволяет организатору и управленцу брать все поле деятельности, ловить его вот в этот сачок, о котором я опять же вчера говорил, и тем самым превращая все деятельностное в предмет возможной его работы, но теперь этот ход или линия работы управленца осложняется тем, что он знает о наличии нескольких разных позиций, фокусов, употреблении нескольких различных зон деятельности. И при этом он не... эти позиции. Или иначе те способы употребления и функционализации, которые специфичны и свойственны этим позициям. Это не его способы функционализации. Эти позиции отличаются от его позиции, и хотя он в мышлении берет все это в целом, но это еще не значит, что он может полностью реконструировать за счет мышления специфический способ употребления, который каждая из этих позиций применяет, а значит функционализирует деятельность. И в этом плане с одной стороны, все деятельностное ему доступно, а с другой стороны, каждая из таких зон, ну если хотите, герметична, потому что для того чтобы реконструировать специфический способ употребления, характерный для данной позиции, он должен в нее войти, а значит уже не столько мыслить, сколько понимать. Чтобы понимать эту позицию в ее позиционных отличиях от других позиций, а значит понимать, какой же способ употребления характерен для данной позиции, какая функциональная структура там, следовательно, будет возникать, и какие специфические нагрузки будет эта позиция придавать материалу деятельности в отличие от другой. Он должен проимитировать эту позицию, заимствовать ее и понять. И поэтому можно было бы теперь, возвращаясь назад, сказать, что тот управленец, который думает, что можно за счет одного мышления осуществить управленческую работу, всегда проиграет.

- Здесь вот. Я бы хотел отделить... употребление и маркировка ... дифференциации... Я не хотел бы маркировать, но будем говорить, дробить или обозначать, будем так говорить, чтобы лучше видеть целое, т.е. вот в данном случае и вот переходя сюда, мне кажется, если речь идет а простом воспроизводстве, то тот человек, который мыслит мышлением, и он входит в эту структуру как... и разлагать ее на какие-то другие элементы, то тогда не будет движения объекта вперед. То есть заданные рамки нужны, т.е. в каких рамках насколько нужно, т.е. это он должен уже перед тем как вникать, он должен подумать, в чем двигатель, ведь цель-то движение, я так думаю. Как вы смотрите?

П.Г.Щ. - Ну да, вот смотрите, и мы с вами фактически влетаем на этом, казалось бы, чисто формальном рассуждении, в самую сердцевину организационно-управленческой работы. Потому что я фактически сейчас утверждаю, следовательно, вещь, что теперь все будет задаваться способами соорганизации разных режимов работы управленца. Более того, я утверждаю, что управление, как специфический тип работы, отличается, например, от руководства тем, чему подчиняется и где мы ставим центр. Вот, например, если мы сказали, что есть некоторая цель, где, в каком уровне, в метауровне, некоторая цель, общая для всех этих позиций, а следовательно, некоторый процесс, относительно которого эти позиции должны быть соорганизованы или соориентированы, и которому они должны подчинить свои специфические цели, а значит свои специфические способы функционализации. Если мы это сказали, то, конечно, мыслительное проектирование выходит на передний план, понимание становится вторичной функцией, в реконструкции их мира становится моментом вторичным, подчиненным некоторой логике общего процесса и даже более того, можно вообще выбросить понимающую работу, и используя какие-то рычаги давления и власти, заставить этих субъектов принять ту функционализацию и ту логику процесса, которая фиксирована в метауровне. Ну а дальше либо они примут, либо не примут. Но может быть и совершенно другой способ расстановки акцентов, а именно: когда самодвижение этих позиций, их специфические интересы и цели, значит их специфические меры рассматриваются как ценность. Утверждается, что достичь некоторого развития или продвижения, навязывая им некие представления о целостности, сформированные извне, невозможно, что только через выращивание этой целостности за счет соорганизации самих этих позиций вообще может что-нибудь возникнуть. Мы перевернули отношения, и функция понимания выступает на переднем плане. Понимание имитации, реконструкции, а дальше ну как бы более высоких этажей соорганизации, координации и т.д.

- Здесь в одном случае возмущений нет, не будет, в том случае меньше возмущений. А второй случай, что вы сказали, второй случай, здесь больше возмущений и больше скачков будет.

П.Г.Щ. - Почему? Я думаю, что в обоих случаях будут разные возмущения и разные скачки, просто разного типа. Но смотрите пока как бы давайте разделим эти два момента еще раз. Значит, если как бы предположить, что вот там вот на фоне или за кадром идет некоторый процесс воспроизводства, и он берется за счет мышления управленца, за счет мышления. Поверх него фиксируется несколько разных позиций ареалов деятельности. И доступность этих позиций связана с пониманием, имитацией, заимствованием данной позиции с ее специфическим миром, то теперь возникает вопрос о координации этих функций в работе управленца, а координация этих функций оказывается связанной с некоторой оценкой ситуации и некоторыми специфическими целями самого этого управленца. Кстати, между прочим, вы можете, используя то, что я говорил перед этим, рассматривать все это, эту работу, которую он будет сейчас производить в той же логике, ему же тоже надо свое пространство соорганизовать, и что-то маркировать, как значимое, а что-то как незначимое. В одном случае он переносит центр тяжести на процессы самодвижения, соорганизации, самоорганизации, в другом случае он переносит центр тяжести на некоторую необходимость, цель, которую нужно достичь за счет деятельности, или содеятельности различных субъектов, и при этом уже с самого начала, подчиняя эти различные формы деятельности некоторой более высокой, как ему кажется, логике. Значит, он создает свою ситуацию. Он может ее создавать по-разному.

- А он сам не находится в такой же ситуации пунктирной?

П.Г.Щ. - Естественно.

- Вот когда он это создает, он сам уже попал в эту ситуацию.

П.Г.Щ. - Ну отлично. Вот давайте как бы разделим принцип и его реализацию на конкретном примере, да и на конкретных типах случаев. Давайте пока останемся вот на этом уровне. Мне все это нужно было дважды как бы. Я, с одной стороны, усложнил представление об объектах. Вот здесь у нас уже лежат объекты, и у нас уже получилась система. Нарисованная на системе, то есть зонно-позиционная карта, карта деятельности, нарисованная поверх процесса воспроизводства. Предыдущий объект не исчез, он не заменился другим объектом, а новый объект как бы наклеился на старый. Очень сложный момент. А с другой стороны, должен расщепиться теперь деятельностный план, должна появиться новая функция у самого управленца, без которого он оказывается беззащитным перед лицом вот таких гетерогенных, разноплановых, импульсирующих ситуаций, где есть много разных субъектов. Поэтому теперь можно сказать, что управление - это не только мышление, но еще и понимание.

- Петя, конститутивной категории нет.

П.Г.Щ. - Конститутивной категории в каком плане?

- А вот смотри, ведь когда ты переходишь от фона воспроизводства к позиционности, то регулятивными категориями для меня в этом смысле только, ну как бы план предметного анализа не очень интересует, меня интересует метод, т.е. движение по распредмеченному слою. А регулятивными категориями являются категории гомогенная и гетерогенная, то есть соответственно от гомогенного фона, который вчера подробно задавался, происходит переход к гетерогенности, к ситуациям, к позиционности, но при этом спрашивается: а ты за счет чего сам удерживаешься, и чем как бы задан способ работы, и схема самоорганизации, и где ты при этом находишься, и когда, ну как бы ты уходишь, оставляешь это на доске, за счет чего это удерживается? Если это удерживается категорией субстанции конститутивной, как вчера это задавалось фактически, то тогда никаких неоднородностей, так сказать, по-настоящему никакой историчности воспроизводства не будет, а так сказать, деятельность просто пребывает в своих формах, вот и ничего этого не будет. А если, как это, двойной объект, то тогда где конститутивная категория?

П.Г.Щ. - Деятельность.

- Рисование системы на системе здесь не пройдет, по-моему.

П.Г.Щ. - Почему?

- И вообще Вы говорите, я утверждаю, что Вам верить надо?

П.Г.Щ. - Нет, можете не верить.

- То есть либо разрыв вводится по-настоящему, то есть как разрыв в субстанцию деятельности, либо он не вводится, и тогда эти разговоры про вторичное и вот это по аналогии с антенизмом и средой, ты ведь фактически оставлял контур воспроизводства, ты ведь, переходя к ситуации, фон оставляешь натуральным и должен соорганизовывать два подхода.

П.Г.Щ. - Для умников. В тот момент, когда я ввожу на уровне трансляции понятие типа действенности, я вынужден дополнить процесс реализации типа процессом типодеятельностной реализации некоторого внутреннего контура, а следовательно, я ввожу употребление как процесс, дополняющий реализацию, или являющийся вторичным
контуром реализации. И все. И ничего не надо, поскольку я оттуда выведу и введу туда. И в любом направлении. Поэтому я могу продемонстрировать выведение всего этого, то есть негомогенности из самого воспроизводства.

- То есть субстанция деятельностная является родовым, и как это, реализация является родовым, а употребление является рядовым.

П.Г.Щ. - Дело не в том. Дело в том, что, когда мы говорим о реализации типа деятельности, мы подразумеваем латентную функцию внутренней соорганизации, характерную для данного типа деятельности, но принадлежащую пространству социальных ситуаций, если брать схему воспроизводства. Это входит в понятие реализации. Реализация расщепляется, и появляется позиция. Другое дело, что я не... введение самого понятия типа деятельности. Но это тоже очень просто делается. За счет того, что мы рассматриваем реализацию как элемент трансляции, я утверждаю, что реализация в деятельности тоже есть трансляция. Но особого типа.

- Ну а существование гетерогенности за счет чего создается? Если уж гомогенизировал один раз, то все. Как ты обратно-то?

П.Г.Щ. - Вот так, как я рассказывал.

- И если уж гомогенизировал, то все там, в объекте с тобой вместе.

П.Г.Щ. - Твои проблемы.

- Вот скажите, тот объект, который вы красным нарисовали. Может мышление не входить в тот объект, который в этой схеме может не входить и воспринять за счет фона реабилизации внутренней, т.е. он не должен в этот внутренний контур входить, а затем выходить и осмыслить новое состояние объекта. А за счет реабилизации внутренней, идет же внутренняя организация, соорганизация, и она расширяется, принимает другие контуры, красные контуры, и он воспринял это как есть, а объект будет идти вперед или нет? Вы понимаете или нет? Поняли меня?

П.Г.Щ. - Я понимаю, только самое хитрое слово вперед, где здесь перед, а где зад?

- Все понял, понял.

П.Г.Щ. - Получается очень странная вещь: если организатор, руководитель и управленец посчитал, что направленность процесса воспроизводства и есть перед, то он теперь будет подгонять любую следующую ситуацию под нормы, заданные в процессе воспроизводства. И таким образом он получит обоснование своей деятельности из гипотезы о воспроизводстве, дальше он будет рассматривать все отдельные локальные действия субъектов как потенциальное распадение или рассогласование в воспроизводстве и будет стремиться воспроизводство сохранить и обеспечить за счет искусственной компоненты, которую он вносит своей деятельностью. И тогда у него четко появится перед, зад, плохо, хорошо и т.д.

(разрыв в записи)

П.Г.Щ. - Если мы предполагаем, а мы предположили вот там еще давно, что есть еще некоторая рамочка развития и пока ничего про нее не предположили кроме того, что она - развитие, а не воспроизводство, то его пространство меняется, оно как бы расширяется, распаковывается. Кстати, можешь таким образом идти, и он начинает относиться к чужой деятельности не только как к дисфункции, но как к некоторой потенции. Он говорит, да, процесс воспроизводства, наверное, разрушается, но из этого разрушения может возникнуть новый... И я или вот он, этот самый управленец впрямую не знает, где, когда, в какой точке это возникло. А поскольку он этого не знает и он не может жестко задать целеустремленную позицию и то, что там внутри происходит, то он теперь должен поменять свою собственную деятельность, свое собственное мышление, свое собственное пространство. Я говорю: каким образом? И отвечаю формально на этот вопрос - ввести функцию понимания.

- Очень формально.

- Не можешь ты формально отвечать, потому что формы пока нет. У тебя та синяя картинка с границами, она не существует, категориями существования не обладает. Ежели ты, например, тут систему права задавал, то ты бы границы не провел. И преступление границы и не преступление не отличил бы за счет той картинки. И в этом смысле она не существует. Ее стереть надо.

П.Г.Щ. - Не следует. А зачем мне, чтобы она существовала?

- Почему ты считаешь, что работаешь категориально?

П.Г.Щ. - Да, нет, подожди, это их заморочка. Я же сказал, это его логические проблемы. Но в той мере, в какой этот вопрос имеет за собой основание в виде пропущенных ходов, я на него отвечаю. Я говорю, могу вывести снизу, двигаясь от воспроизводства. Причем могу делать это банально, но длинно через понятие разрывов в воспроизводстве. А могу делать это не банально, так как я тебе отвечал, через расщепление самого процесса реализации, через введение как бы вторичного контура реализации.

- Но не нравится мне с вторичностью контура, либо ты их вводишь независимо, самостоятельно и там их где-то выдерживаешь...

П.Г.Щ. - Почему? Откуда эта норма?

- А может у управленца именно так осознание своей системы и происходит, именно в такой последовательности? Как вот тут, допустим, на лекции.

- Вчера ввел принцип кармашков, вот и давай по кармашкам.

П.Г.Щ. - Нет, подожди. По кармашкам было до сегодняшнего утра. Но хочешь, тогда отдели, вынеси на кармашки.

- Так не отделяется. Оно как только синее от красного отделяется, так она и не существует.

П.Г.Щ. - Кто не существует?

- А синяя схемка.

- Почему?

- Ну я же объяснил, почему.

- Почему?

- Нет, она как раз существует.

- Где существует, на листе бумаги? Может быть.

- Конститутивной категории нет. Я одним продолжением сказал, уже долго не
разговаривал.

П.Г.Щ. - Подожди, но давай я тебе введу субъект.

- Где?

П.Г.Щ. - В чем твои проблемы и трудности?

- Так нет субъекта. Организованность материала есть, а субъекта нет.

- Но я вот понимаю, что понимание было введено на схеме, например, как процесс деятельности, но насколько оно относится к функции управления, это очень непонятно. Каким образом, не понимаю, эта отстраненность оргуправленца вообще вдруг начинает относиться к пониманию. Система отстраненная, а миры гетерогенные и замкнутые. Что нужно знать управленцу, чтобы понимать, что там происходит. Кто может принимать эти знания за результат?

П.Г.Щ. - Это дальше все.

- Это вроде бы дальше все, но оно возвращает обратно и говорит, каким образом вот эта отстраненность позволяет ему понимать то, что ему не дано, дано всегда как внешнее, как ценность того, что там что-то есть и движется там само по себе, существует. А что, что там, каковы там в предметном слое существования, он не может понять, он же отстранен. А твои ссылки на имитацию, реконструкцию, они интересны, они этот пробел восполняют, но они ничего не заполнили. Потому что я должен его рисовать второй раз синим карандашом или красным, но в кругу.

П.Г.Щ. - Пожалуйста. Нарисуй его второй раз синим карандашом.

- Я же еще отношусь к твоим словам и слышу, но он не там.

П.Г.Щ. - Да, не там. За счет понимания он там, а за счет мышления не там.

- Все же этот тезис заставляет Вас его ввести и туда.

П.Г.Щ. - Куда? Это мы вчера обсудили. Поскольку управленческая деятельность точно также подчиняется правилам воспроизводства.

- Кстати, Петр, на счет имитации он ведь красивый парадокс строит, если это опять же таки плоскость логических заморочек, как ты говоришь, перевернуть-то, ведь интересно получается. Имитация когда возможна, когда есть тождество с другим, так сказать, с имитируемым в некотором пространстве, а ежели тождество, то откуда же разное, откуда разрыв?

П.Г.Щ. - Отвечаю. Из воспроизводства - тождество, а из специфического употребления - различие.

- Этот ответ понятен, но...

П.Г.Щ. - Я только это и говорю. Другое дело, я говорю, я не сделал единственную вещь, какую я пометил. Не понимаю, что вам мешает это понять. Я употребление могу вывести из воспроизводства, не вводить его как самостоятельный процесс, а вывести из воспроизводства. Но я не понимаю, зачем? Что это дает? Ну кроме удлинения рассуждения. А замыкающую категорию я построю потом. Когда я теперь поверх всего этого дела еще раз нарисую следующую схему, я для этой пачки построю нужную категорию, но не наоборот. Зачем же наоборот-то. И тогда все это вместе начнет существовать.

- Но ты сделаешь маленькую рамочку и скажешь чуть-чуть, чем же все-таки характеризуется понимание в отличие от знания.

П.Г.Щ. - Нет, а зачем это нужно? Вы же, как бы, почему вы мыслите морфологически?

- Я не хочу тебя понимать в данном случае. Я почему-то требую (от тебя ввести)
расчлененности.

П.Г.Щ. - Ты не хочешь меня понимать, ну и не понимай. Продолжай мыслить и будь плоским.

- Тогда не останавливайся пока круг не пройдешь, а ежели уж останавливаешься и отстраняешься, то то, что на доске должно существовать...

П.Г.Щ. - Нет, на то она и доска.

- А на счет замыкающей категории, скажем, категория ситуации, она не пройдет. Потому что была уже такая попытка, по-моему, в 68-м году ввести ситуацию через идею разрывов в деятельности. Но не проходит это.

П.Г.Щ. - Да, Егор.

- Насколько я понимаю, в основе этой схемы, ее подслоем является такая простая схема, которая называется, по-моему, схемой организационно-технической, в общем, где 2 кружочка, один внутри другого. Деятельность одна, объемлющая деятельность другую. У меня эта схема всегда вызывала очень большое недоумение. Вот эта внутренняя деятельность, она во внешней присутствует как что? Она чем для нее, для внешней является?

П.Г.Щ. - Как разрыв между сведением к аукционарному элементу и полной деятельности, взятой через понимание.

- Понятно. Но вроде бы, если Вы нарисовали внешнюю деятельность, в Вашем случае деятельность управленца, не рефлексивнообъемлющую, то тем самым Вы уже в нее вложили полное понимание и охват внутренней деятельности, с одной стороны. А с другой стороны, ее полную функционализацию, употребление и ассимиляцию. В этом смысле понимание равно ассимиляции.

П.Г.Щ. - Нет.

- Если иметь в виду эту схему, значит, я понял.

П.Г.Щ. - Ну, знаешь же.

- В этом смысле, значит, рефлексия ставит здесь знак равенства или представление о рефлексивном... и рефлексивном поглощении или не ставит?

П.Г.Щ. - Все будет задаваться на разрыве... Жуля вчера что происходит с деятельностью тогда, когда мы ее мыслительно охватываем, она остается как деятельность? Я ему отвечаю: нет. Она теряет ряд характеристик и превращается в функциональный блок, лишенный, например, такого качества как качество автономного целеобразования.

- А разрыв остается в рефлексии как разрыв между интеллектуальными функциями.

П.Г.Щ. - Конечно.

- Но тогда себя рисуй.

П.Г.Щ. - А я нарисовал 5 раз. Я же вчера рисовал схему вот эту этажерку. Я же работаю в методологической позиции. Я, фактически, ведь ввожу эту конститутивную онтологию. За счет того, что я уже начал деятельность расщеплять, я ввел мышление вчера, а следовательно, ввел негомогенность процесса воспроизводства. Ввел, не вывел, а ввел.

Второй момент, но теперь я еще раз это все сцеплю, потому что я говорю, что как бы это мышление, мышление, которое вводит негомогенность, формально теперь должна реализовать эту негомогенность содержательно. Через что? Через другую функцию. Поскольку один раз я сказал, что он не такой и что мы разные. А второй раз я должен эту разницу каким-то образом содержательно выхватить.

- А можно этот разрыв снять за счет любого, за счет каких-то таких формализованных вещей. Это трудная мысль, сейчас я попробую ее сформулировать. Если объемлющая деятельность довольствуется... Если мы, рисуя объемлющую деятельность, понимаем, что она в любом случае вынуждена довольствоваться не самой объемлемой деятельностью, а какими-то ее превращенными формами, продуктом, результатом и т.д. И в этом смысле рефлексивно складываться деятельность не может, а могут только съедаться ее превращенные формы.

П.Г.Щ. - Я же ввел вот этот важнейшей пункт. Я же теперь его только эксплуатирую. Схему оргтехнической системы я вчера задал. Я сказал: я забегаю вперед, давайте положим эту схему на доску, схему охвата одной деятельностью (мышлением) другой деятельности. Но теперь мне нужно как-бы еще раз к этому прийти. И, фактически, я ввел важнейший момент. Какой? Момент перехода организованности из одного деятельностного контура в другой, смену функциональной нагрузки.

- Можно я еще раз скажу? Вот смотрите, для меня всегда загадкой была позиция формального организатора, когда сидит какая-нибудь девочка-секретарша и формально организует профессора. Она с чем работает как организатор, как объемлющая система? Конечно же, с превращенными формами внутри деятельности. Или, скажем, когда я как функциональное место на функциональное место приглашаю эксперта, который меня в 10 раз умнее. Понятно, что я работаю и поглощаю рефлексивно не его деятельность, а превращенные формы его деятельности: тексты и т.д.

П.Г.Щ. - Нет, ну почему? Это будет зависеть от того, какие трассы перехода организованности ты выделишь. Но когда я пригласил эксперта и поставил его на место эксперта в некоторой экспертной системе, держателем которой я являюсь, то это формальная организация экспертной деятельности. Кстати, только за счет идеи деятельности я могу его позвать и поставить на это место. Потому что, если бы я не дай Бог начал бы вникать в специфику его деятельности, то я бы умер, никакой организации бы не было.

- И понимание в этом смысле приходится отключать и довольствоваться превращенными формами как тем, что только я и могу и хочу его поглотить.

П.Г.Щ. - Нет, потому что и довольствоваться тем в его пространстве, что есть деятельность. А что там есть деятельность соответствие норме экспертной работы.

- Это будет частное профессиональное дело, а не мы.

П.Г.Щ. - Конечно, реализация нормы: да, а соответствие норме это мой принцип компоновки сети. Я позвал технолога и говорю ему: "Будешь технологом." У меня есть нормативное знание о деятельности технолога, и я рассчитываю на то, что он в моей функциональной структуре будет эту деятельность организовывать. И вот эта аппеляция в воспроизводству без вхождения в содержание норм есть условие того, что потом это все заработает. Потому что, если я его позвал, он пришел и вместо того, чтобы осуществлять работу технолога, начал там у меня устраивать пляски с баяном, то у меня ничего работать не будет.

- Простой, банальный, здравоосмысленнй вопрос по Вашей схеме, когда Вас все время руководитель координатор... куда-нибудь приглашает, она что рефлексивно охватывает Вас. Что?

П.Г.Щ. - Ту функцию нормативную, которую она 5 лет назад у меня выделила и называет каким-то своим словом. Ну, например, функцию критики или размораживания или проблематизации. И, кстати, делает она все это очень просто: она садится, рисует карту семинара и говорит: в первый день должна произойти завязка, должен прийти некто и осуществить взрыв, чтобы людей заинтересовать. Кто может это сделать? Щедровицкий. В 3-й день должно произвести подъем статуса. Кого мы назовем? Какого-нибудь министра. Позвали. Поставили.

- Петр, Вы, по-моему, в чем-то расходитесь с Егором.

П.Г.Щ. - Мы ни в чем не расходимся.

- Не очень понятно, почему нормативное знание, а не формальное? Ему вот это непонятно. Ведь нет же нормы работы эксперта.

П.Г.Щ. - Если экспертиза деятельности, то значит, есть нормы. Если экспертиза - не деятельность, то вот тут придется вам сильно разбираться.

- Вот этим же дурацким языком все это самое...

П.Г.Щ. - Ты пойми, если я ввел это пространство воспроизводства и сказал, что все, что не воспроизводится - не деятельность, а значит, не существует. То я дальше должен двигаться в этом предположении.

- Сдвижку смыслов произвел, а язык оставил старый. В этом вся проблема.

П.Г.Щ. - Не буду оставлять старый. Еще? По этой части? Делаем перерыв 15 минут.

(после перерыва)

П.Г.Щ. - В рамках теории деятельности один из ключевых и одно из ключевых понятий - это понятие рефлексии, первоначально это понятие выводилось из рассмотрения ситуаций, в которых нарушается воспроизводственный процесс. Например, в той части или в том фрагменте, который связан с реализацией, когда по тем или иным внутренним или внешним причинам деятельность в своей реализационной части не может быть осуществлена. Что-то препятствует реализации. Либо, другой вариант, когда различные организованности деятельности в процессе воспроизводства, собирающиеся в некоторые устойчивые контуры, связки, распадаются и, скажем, типичный случай результаты некоторого акта деятельности расходятся с целями, которые были поставлены при его начале. В этом смысле результаты не соответствуют целям, это не совсем точная формулировка. Скорее результат как некоторая материализация целей не соответствует содержанию целей или тому идеальному представлению о продукте или результате, который закладывался. И вот этот класс случаев различных, наверное, разноприродных, имеющих разные источники в теории деятельности, был объединен под одним термином, и говорили о разрывах в деятельности. Важно подчеркнуть, что как бы не фиксировали источники этого разрыва. Смысл этого понятия состоит в том, что деятельность не может быть осуществлена в старом или заданном воспроизводственном контуре. А следовательно, необходим выход за рамки этого воспроизводственного контура в поисках тех дополнительных элементов, тех организованностей разного типа, которые нужно привлечь для продолжения деятельности. В общем-то, наверное, можно было бы двигаться вот таким хрестоматийным образом через обсуждение понятия разрыва в деятельности, через введение некоторой типологии разрывов и за счет этого вводить ту же самую организационно-техническую схему, как результат, с одной стороны, выхода за рамки вот этого неудавшегося или несостоявшегося воспроизводственного контура, с другой стороны, как результат возврата и продолжения деятельности. И собственно вот этот выход во вне не которого контура деятельности, привлечение каких-то дополнительных организованностей и продолжение деятельности в старом или в новом контуре точно так же получает трактовку на вот этой красной плоскости или красной доске и носит название рефлексии. Но у этой линии рассуждения, и собственно это было основание, почему я пошел немножко другим путем, есть своя трудность, а именно. Итак, мы рассматриваем процессы воспроизводства, вводим идею контуров деятельности или иногда их еще называют единицами деятельности, т.е. таких устойчивых наборов организованностей, расставленных часто в определенные связи, отношения друг к другу, т.е. обладающие еще структурой, которые передаются в культуре как одно целое и реализуются дальше как одно целое. При этом, когда мы переходим на уровень реализации, мы можем сказать, что наличие в культуре такого устойчивого контура деятельности, фактически, сводит к минимуму ту работу, которую на уровне социальных ситуаций должен и проделать индивид, собирая разные организованности и осуществляя вот эту сборку или некоторый акт деятельности. В той мере, в какой на уровне культуры уже задан устойчивый контур, мы можем говорить о машинизации деятельности, появлении таких машин, в которых человек, фактически, может быть протрактован как одна из рядовых организованностей и его целенаправленное поведение, деятельность по сборке из отдельных элементов какого-то контура сводится к нулю. Речь идет о реализации машин деятельности. Но как только мы вводим представление о разрывах, мы как бы ненароком резко усиливаем вот этот субъективный фактор или фактор специальной целенаправленной деятельности по поводу этих организованностей. Потому что там, где возникает разрыв, там нужна работа уже особого рода по восстановлению старого контура деятельности, созданию нового или еще что-либо в этом роде. Следовательно, наличие этого субъекта протаскивается без аппеляции к каким-либо другим понятиям, например, так как я это обсуждал с мышлением, через идею разрыва, рассогласования, дисфункции. понимаем, что осуществление, реализация деятельности происходит не в безвоздушном пространстве, и в этом плане, если мы говорим о понятии или о схеме понятия, то мы можем задать такой контур деятельности, ввести туда соответствующий разрыв и затем вместе с разрывом, введя субъекта как более значимый, чем остальные элементы, элемент самой деятельности, вывести его или дать возможность вывести его за рамки этого контура для того, чтобы потом рассмотреть моменты компенсации, воссоздания деятельности или появления каких-то новых контуров, являющихся уже результатом той работы, которая проделывается вот в этой верхней позиции.

Вообще вот здесь, наверное, основное отличие от того, что меня спрашивали, хотя это переферийные линии обсуждения, они меня как-то не очень занимали, но методологическое отличие состоит в том, что я сам пользуюсь вот этими методами зонирования в своей работе. Я рисую некоторое поле деятельности, а затем приписываю отдельным элементам большую значимость, чем другим, как бы высвечиваю в поле деятельности какой-то фрагмент, фокусируюсь на нем и тем самым высвечиваю вокруг этого элемента некоторое пространство, в которое попадают и другие элементы, и создаю эту зону. В этом смысле, зона является результатом интенционального отношения моего интенционального отношения. Поэтому, фактически, когда я сказал, что такой категорией является категория интенциональности, это не играет здесь вообще никакой роли, хотя важно, наверное, для каких-то методологических изысков. Но при этом возникает очень большая опасность, что мы, находясь в черной комнате и высвечивая фонарем какое-то пространство и взглядом упершись в это пространство и, например, начав двигаться к тому предмету, который мы высветили, который исчезнет в фокусе, случайно споткнемся о предмет, находящийся вне зоны освещения, но на нашем пути. В этом плане, надо все время помнить, что это высвечивание некоторой зоны, вот эта фокусировка, не есть отрицание наличия всего остального поля, это не есть вынимание этого и перенос в некоторое б пространство, где теперь существует только то, что видно, надо помнить, что мы находимся в темной комнате и надо соблюдать осторожность в процессе передвижения.

Что я, фактически, утверждал, вводя вот этот набор позиций или ареалов, зон деятельности? При этом мы можем, как бы продолжая эту линию, оставить здесь вот эти невидимые ареалы или зоны, как бы поле деятельности зонировано. Что я за счет этого делаю? Я за счет этого трактую рефлексию не как выход из данного контура деятельности в некоторое безвоздушное пространство, а я трактую рефлексию как переход с одной позиции на другую, фактически, утверждая, что рефлексия или рефлексивность есть характеристика систем деятельности, есть характеристика многопозиционных систем, а не характеристика субъекта или индивида, попавшего в разрывную ситуацию, не есть его атрибут, а есть такая же функция многопозиционных систем, как и другие функции, ну например, функция воспроизводства.

- Ты еще только онтологическое отличие добавь, которое состоит в том, что вот я, например, когда выхожу туда, я еще, кроме того, что ты говоришь, я еще сомневаюсь, есть ли там что-нибудь, когда я выхожу за контур. Ты, в отличие от меня, уверен, что там что-то есть, там другая позиция, там...

П.Г.Щ. - Нет. Я утверждаю следующее. Не выпендривайтесь и не думайте, что вы выходите. Вы ходите по... и чем больше фокусировать внимание на категориях, тем больше вероятность того, что я выхожу, а вы ходите. Потому что пространство ваше, фактически, подготовлено и вы, двигаясь по темной комнате, высвечиваете стоящие в ней предметы, но почему-то каждый раз вместо того, чтобы войдя в темную комнату, предположить наличие таких предметов, думаете, что ваше высвечивание есть акт создания таких предметов. Ничего подобного. Вы движетесь по некоторому полю, выдавая собственное продвижение за творение. Пижоны.

Поэтому, возвращаясь к этому сюжету, что мне важно было

подчеркнуть, мне важно было подчеркнуть, что, если у нас в некотором контуре деятельности возникает разрыв и рассогласование, то функция рефлексивности может выполняться или выполниться за счет смены позиции. И основным процессом будет процесс переброса организованностей из одних контуров деятельности в другие. Вот когда я перед этим рассказывал, я как бы аппелировал к естественным процессам и говорил, организованности перетекают и, переходя границы, меняют свою функцию, а теперь я говорю по другому, организованности переносятся, и этим механизмом переноса или транслокации является рефлексия. Мы попав в некоторую ситуацию невозможности осуществлять деятельность в одной зоне, в одном контуре, переходим на другую позицию, имея установку взять там некоторую организованность, ту, которую нужно, вернуться назад в свою зону, перетащить эту организованность с собой и ею компенсировать разрыв и рассогласование в старом контуре деятельности. При этом никогда ведь непонятно, что взять. Т.е. знаменитый пример, когда матрос спустился в трюм, увидел там пробоину и заткнул ее собственной задницей, есть, конечно, хорошая байка и иллюстрация принципа рефлексивности. Но совершенно никогда непонятно, какой предмет, взятый в чужой зоне, сыграет именно ту функцию, которую мы ему приписываем, попав в разрывную ситуацию или как бы удерживал в своей памяти ту проблемную ситуацию, из которой мы вышли и имея желание вернуться назад и ее завершить. Следовательно, говорю я, если мы будем двигаться в некоторой трактовке хаотического поведения или хаотических переходов, то конечно, там могут быть получены интересные результаты, но, наверное, можно дополнить этот анализ анализом из другой позиции, т.е. из такой позиции, которая делает процесс переноса организованностей из одних зон деятельности в другие предметом своей собственной работы, целенаправленной, тут очень интересно, целенаправленной, ваш вопрос, фактически, потому что самым важным тогда оказывается одновременное удерживание в поле своего рассмотрения нескольких контуров деятельности. Потому что, с одной стороны, есть вот эта зона, т.е. та, которая является предметом работы и та, в которой произошел разрыв, и там в этой зоне существует свой субъект со своей функциональной структурой, со своими целями, а с другой стороны, его деятельность не может реализовываться по тем или иным причинам, и я или он или мы вместе начинаем путешествие по более широкому полю деятельности, с одной стороны, сохраняя его цели, а следовательно, его функциональные ожидания, а с другой стороны, имея более широкий контур с другими целями, с другими элементами, т.е. как с другими функциональными структурами, т.е. как с другим употреблением элементов, и это есть игра позиций или игра на переходе из одних позиций в другие, поскольку, если я выдам целенаправленность и целеустремленность более широкой деятельности за его внутренние цели, то старый контур никогда не восстановится, он просто лопнет, и мы перейдем в более широкий воспроизводственный контур, считая, что восполнение разрыва на старом уровне просто невозможно, т.е. я должен эту деятельность разобрать, и тогда задачка меняется, я не должен найти некоторую организованность вовне, которая потом компенсирует разрыв в данном контуре, а я должен рассмотреть, как элементы данного контура войдут в более широкий воспроизводственный цикл или в более широкий воспроизводственный контур, не разрушая его, попав на другие места и обеспечивая уже его. Вот вчера мы обсуждали очень интересную ситуацию на нашей внутренней дискуссии по поводу закрытия проекта, вот у нас есть одна работа, которую надо закрыть, в ней масса разрывов, рассогласований, и мы долго пытались натащить в этот контур элементы из других систем деятельности, и эта работа, латание вот этих дырок, она может продолжаться до бесконечности и за счет мощности оргуправленческого и мыслительного анализа...

- Для ремесленника способ никак не выше.

П.Г.Щ. - Но да. Но мы как бы установлены на это, мы установлены на то, чтобы этот контур деятельности сохранить, а затем происходит щелчок, и мы переключаемся и говорим, ба, ну так задачка же совсем в другом, сохранить его бессмысленно, он нежизнеспособен. В этом смысле как бы нарушения связаны с какими-то более глубокими причинами, которых мы даже, наверное, не можем пока установить. Но мы производим перефокусировку и ставим знак преимущественной значимости на более широком контуре, а этот рассматриваем теперь как материал, и наша задача в том, чтобы разобрать эту деятельность и утилизовать ее элементы для других деятельностей.

- А чего это такая однозначность, вот теперь после того, как латали дырки, надо теперь разобрать и присоединить куда-то в другие места, почему это однозначно так, может быть есть еще какие-то варианты?

П.Г.Щ. - Может быть, может быть. Но, фактически, я теперь... Давайте вспомним то, что у нас появилось на предыдущем шаге, а на предыдущем шаге мы сказали, что относительно воспроизводства все может быть трактовано как организованность. Есть простые организованности, есть более сложные, но все это организованности воспроизводства. А следовательно, теперь я как находящийся в позиции организатора руководства и управления имею перед собой набор таких организованностей, при этом я имею его дважды. Один раз я имею его в качестве некоторого списка или перечня, который не поставлен никакие отношения друг к другу, а просто наличествует в инвентарном перечне, а с другой стороны, я имею этот же набор организованностей как структурированное поле, где одни организованности вложены в другие и напоминают, так сказать, такой набор матрешек, а я теперь делаю предметом своей деятельности искусственное передвижение этих организованностей из одних контуров деятельности в другие, вставление одних контуров в другие контуры или наоборот, вынимание их друг из друга и т.д. Вот этот класс работ.

- Остался прежним.

П.Г.Щ. - По сравнению с чем?

- С латанием дырок.

П.Г.Щ. - Нет.

- Тот же класс абсолютно.

П.Г.Щ. - Нет, нет. Потому что вот тут впервые и начинается работа с категорией развития.

- Где?

П.Г.Щ. - Вот тут вот, в этой точке.

- Что-то я не вижу, где она тут появится.

П.Г.Щ. - Хорошо. Я тоже не вижу.

- Пока это все тоже, что и было... это пространство, где осуществляется компенсация, на ком она осуществляется, если материал деятельности, т.е. человек, являющийся материалом деятельности, туда входит, он теряет эти качества, определенные качества этого контура деятельности,... и материалом не является, т.е. он перестает быть материализованным субъектом деятельности. И тогда он должен являться морфологией, морфологией того контура компенсации.

П.Г.Щ. - Да.

- Но тогда, может быть я натурализую это все, что может являться тем...

П.Г.Щ. - Интеллектуальные технологии.

- И первое и второе, даже ниже уровня постановки задачи, причем совершенно явно. И работа идет на некоторые интеллектуальные технологии, т.е. работа на схемах организованностей в сознании.

П.Г.Щ. - Нет. Нет, потому что вот смотрите, я же теперь делаю следующий момент, я беру и вот этих разных позиционеров зашнуровываю, и говорю не о переходе одного человека из одного контура деятельности в другой контур деятельности, если я ввел этот принцип:

а) рефлексивности и

б) оргуправленческой работы, которая рефлексивность систем деятельности замещает искусственной мыслительной и понимающей работой, то я теперь могу оставить его в старом контуре.

-... и говорить, что он на самом деле находится там, но есть какая-то другая ордината этого пространства, и он на самом деле не плоский, а, некоторым образом, опространствленный появлением некоторой интеллектуальной функции...

П.Г.Щ. - Да. Но что тогда оказывается управлением. Управление есть придание этим людям или этим носителям деятельности другого измерения, в котором они могут двигаться, оставаясь на месте.

- И в этом смысле это как бы если это другое измерение, то это изменение формы сознания.

П.Г.Щ. - Нет.

(разговор нескольких)

П.Г.Щ. - Если я теперь ввел этот набор позиций, то я ведь могу фокусироваться на разном, один раз я фокусируюсь вот на том, а другой раз я фокусируюсь вот на этом красном. Я теперь говорю - самое главное - это переходы, переходы по позициям, достаточная свобода в переходах, которая делает данного субъекта независимым от конкретной заданной ситуации, за счет чего обеспечивается эта свобода переходов? За счет введения совершенно другой надстройки, лежащей в третьем ярусе по отношению к зонам и по отношению к воспроизводственному контуру. Вы попали опять в ситуацию Мараги. А какая категория?

- Вопрос как бы на полях. Из каких атрибутов собирается материал деятельности, вообще из этих двух, то что он деятельно и это одно его измерение и приращенные функции, интеллектуальные технологии, способности интеллектуальной деятельности, которые тоже являются вроде бы деятельностью, тоже воспроизводятся. И это есть два атрибута, как бы, материала деятельности.

П.Г.Щ. - Давайте по-другому. Если я замкну описанную мною работу, т.е. работу по передвижению или движению по позициям, переносу организованностей, не перетеканию, а переносу соответствующей транслокации и созданию новых контуров на какую-то профессиональную позицию, и сказал, вот есть чернорабочие, как бы муравьи, которые вкалывают в деятельности, а вот есть белые воротнички, которые работают поверх и производят эту перестановку, разборку одних контуров, сборку других и т.д. Я теперь тем самым вляпался в определенную социальную трактовку управленческой работы как работы избранных и по этой линии могу дальше двигаться, т.е. я теперь могу сказать, что по тем или иным причинам формируется некоторая элита, которая начинает задавать коридоры сборки и разборки систем деятельности и оформляется в профессиональную группу, а могу сказать совершенно иначе, я могу сказать, и в той мере, в какой задача сборки и разборки рано или поздно возникает по отношению к любому контуру деятельности, возникает повсеместно и в нее потенциально включены все субъекты, то у них должно быть другое измерение, а следовательно, другой мир, который позволяет это производить. И они все причастны этому миру.

- Откуда появляется способ обозначения другими координатами, не это правильно, это правильный ход, но откуда он появляется у Вас, как у Вас.

П.Г.Щ. - Как откуда, я смотрю на эту зонную карту и обсуждаю вопрос с рефлексивностью и, трактуя рефлексию как переход из одной позиции в другую, а не как эманацию или акт некоего исключительного субъекта, я тем самым ввожу третий уровень, третье пространство, пространство интеллектуальной технологии, в которую может включиться любой носитель деятельности, на каком бы уровне он ни был, и в этом смысле мышление не узурпировано. Конечно же, мы можем найти целый ряд социальных систем как примеров, в которых произведено целенаправленное отчуждение больших групп населения от этих интеллектуальных технологий, от функции мышления, а следовательно, от возможности менять свою деятельность, даже оставаясь в контуре воспроизводства, т.е. просто переходя от одних систем воспроизводства к другим, просто разбирая вышедшие из строя, сломавшиеся, неэффективные и т.д. и т.д.

- Вчера еще переносили, а сегодня - бери новые координаты, ход хороший, но откуда - непонятно.

П.Г.Щ. - Откуда, нет подожди секундочку. Ниоткуда, ниоткуда.

- Откуда взялся этот ход у Вас, упал с фонаря, вот пока так.

П.Г.Щ. - Ну чисто формально я могу отвечать так: за счет проекции того, что я вводил здесь вот сюда.

- Я могу сказать, что случайно догадался.

П.Г.Щ. - Ладно, говори, что хочешь. Итак, возникает вот эта самая интеллектуальная технология, которая не привязана ни к каким социальным координатам и впрямую не привязана ни к каким психологическим координатам. Это не есть деятельность или специфическая способность какой-то социальной группы, и это не есть исключительная способность каких-то отдельных выдающихся людей.

- Да, я согласен с этим. Только я спрашиваю про формы сознания или про устройство сознания в отличие от Вашей трактовки.

П.Г.Щ. - В отличие. А это я пока не обсуждаю.

- Важно зафиксировать то, что психологический заход здесь не проходит, то что один вот там более продвинутый...

П.Г.Щ. - Не проход, не проходит. Но теперь, смотрите, я же могу теперь эту схему взять и вывернуть. Потому что у меня ведь как, у меня ведь есть схема, которую я рисовал исходно, и я уже эту технологию ввел, она уже описана и вам представлена через идею двунаправленной рефлексии, операциональной, или оргдеятельности, и объектной и через горку результатов этой рефлексии в организованности оргуправленческого действия, но я ведь теперь могу перерисовать это еще раз, т.е. я теперь могу вот как бы я ее вот так растащил, поставил на попа и теперь я, фактически, могу поставить этой схеме в соответствие всем известную схему мыследеятельности.




-...

П.Г.Щ. - Ну а поэтому я не буду входить и я могу для больших любителей решения вопроса о существовании, да, на этом шаге, не проделывая никаких дальнейших ходов, взять и все это объективировать. При этом могу двигаться по линии построения другой онтологической картины, а могу как бы просто взять это и натурализовать через задание технологии организационно-управленческой работы. Какой? Связывающей и соединяющей друг с другом мыслительную, коммуникативную, коммуникативно-понимающую и действенную часть.

- Организованная откуда появляется? Кроме оргуправленческого действия, самого действия должна еще быть вещь, которая бы конфигурировала с одной стороны, а с другой стороны превращала бы это в организм. Организованная, а где она, за счет чего она появляется, интеллектуальный вектор, интеллектуальные технологии существуют отдельно, вектор деятельности - отдельно, рамка деятельности - отдельно, но что есть то, что сливает это вместе, превращает это в организованность? Говорит, что это организм?

П.Г.Щ. - Все зависит от вашей ориентации теперь, потому что, первое, вы можете двигаться в ориентации на замкнутые системы, на замкнутые, а тогда что получается? Получается, что вот это вот мыслительная технология, задавая строго определенный набор перебросов или транслокаций организованности и собирая новый контур, целенаправленное, охватывает эту будущую деятельность и превращает всю эту работу в некоторую работу на верстаке, при которой собственные цели тех элементов деятельности, фрагментов, контуров, которую мы разбираем и собираем вновь, безразличны, на анализ их поставлен запрет, на разбор их поставлен запрет, и деятельность там уничтожена, в соответствии с твоим вопросом вчера. Т.е. теперь все эти проекты рассматриваются как средства достижения некоторых метацелей принадлежащих управленцу, он разбирает одну деятельность и собирает другую, и если оттуда раздается писк, то он этот писк ликвидирует.

- Понятно, т.е. деятельность не воспроизводится, воспроизводится лишь развитие.

П.Г.Щ. - Нет.

- Отсюда вывод, воспроизводится субъектом и мест... оргуправленец.

П.Г.Щ. - Нет.

-... то, что я хочу.

П.Г.Щ. - Кто я?

- Ну кто? Допустим, я хочу достигнуть определенного результата, и как раз... этого желают все эти понятия...

П.Г.Щ. - За счет того, что вы лишаете всех остальных субъектов, принадлежащих нижележащим контурам деятельности, права на целеобразование. А теперь ответьте на следующий вопрос: а почему они на это идут? Почему они принимают ту организацию, которую им навязывает этот субъект следующего уровня, ответ очень смешной.

- Для того, чтобы поиметь собственный контур существования деятельности.

П.Г.Щ. - Конечно, за счет того, что они предполагают, что им удастся эксплуатировать возможности вновь созданной организационной системы. И все. И они отказываются от своих собственных идей в пользу возможностей, которые предоставляет инфраструктура или новая структура функционирования. И второй вариант, при котором они свои цели сохраняют, а следовательно, вся ситуация смещается в сторону координации целей, обеспечению самодвижения этих субъектов и, следовательно, они должны быть включены в эту интеллектуальную технологию как равноправные участники.

- Ну да, и тогда уже сохраняется рефлексивность.

П.Г.Щ. - Да. И сохраняется их рефлексивность, она как бы поддерживается и укрепляется, возникает целый ряд институциональных форм, участие в управлении или принятии решений, и возникают совершенно другого рода системы.

- Системы, в них должен вводиться механизм сверхкомпенсации и ... развития.

П.Г.Щ. - Про развитие вообще пока ни слова.

- Ну не развития, а места, в котором это может происходить, т.е. позиционная карта должна иметь пустое место, и по отношению к которому будет принципиально задаваться рефлексивность этого контура деятельности.

П.Г.Щ. - Не знаю.

- Нет, ну хорошо, вот предлагаемая схема оргуправленческой деятельности, это есть что, технология, стандарт есть, новый, предположим, несколько другой, чем можно было себе воображать когда-то, но стандарт, так? Т.е. если хотите по-другому, это вот колея, да? Вот Вы предлагаете ходить по Вашей колее, так?

- Нет, насколько я понимаю, Петр Георгиевич говорит, что не ходи по этой колее, не ходи, потому что козленочком станешь, вот по этой колее... а иди занимайся своим делом, думай.

П.Г.Щ. - Я могу перейти на следующий уровень и произвести социологические интерпретации, так как мы делали это позавчера и вчера. Потому что, если теперь создается система социальных обеспечений, которая символически и материально закрепляет способ эксплуатации этим носителем деятельности возможностей создаваемого воспроизводственного контура, то он благополучно отдает свое право на целеобразование за эту систему гарантий и благ и, следовательно, социальная политика, которая имеет место быть в этой стране, есть универсальный способ отчуждения индивидов от управленческих технологий. Он целенаправленно, сознательно, как осознанно в уже и чистой памяти, отказывается от участия в управлении за систему социальных гарантий. Дисфункция возникает в тот момент, когда управленческая элита не может предоставить ему этих гарантий, ради которых он отказался от мышления. Вот тут начинается дисфункция, и выйти из этой дисфункции, призывая его мыслить, совершенно бессмысленно, потому что он отказался от мышления и вы ему предлагаете вместо социальных гарантий, ну может быть другого типа, вернуться к тому, от чего он отказался, чего он не хочет.

- Вы предлагаете.

П.Г.Щ. - Нет, я не предлагаю. Я пока ничего не предлагаю, я лишь фиксирую те моменты, когда мы предметизуем данную схему на материале социальных систем. Теперь, второй момент, который мы из этого, ну как, высвечиваем, а именно, что способностью целеобразования обладают некоторые элиты, не включенные в иерархические системы управления как деятельности, в этом смысле нет никакой разницы, какой уровень управления вы занимаете в деятельностных системах, поскольку целеобразование производится извне и принцип партийного руководства есть квинтэссенция разделения управления как деятельности и технологий, интеллектуальных технологий, в которых возникают цели. И опять же никакие попытки впрямую эти два момента соединить, наложив друг на друга, тоже ничего дать не могут. Поскольку постановка целей была функцией вот этой вот группы. Да.

- Все-таки, вот смотрите, вы сейчас выступаете носителем целостности и целеобразования рационального типа, а с какой позиции можно вообще рассмотреть рациональность как объект в данном случае, почему, потому что все вот эти откуда берутся цели на развитие деятельности. Они вроде как берутся из рациональности вот этой позиции. А вот как рассмотреть саму эту рациональность, чтобы знать, откуда цели эти берутся, в какое место нужно войти, как бы, какой еще метаплан нужно ввести. У нас пустое место все время получается.

П.Г.Щ. - Получается. И что вы сейчас от меня хотите?

- Я на самом деле хочу сейчас вас поэксплуатировать и спросить у Вас на этот счет нет никаких как бы соображений?

П.Г.Щ. - Нет, это отдельный момент, потому что я же все время один цикл прохожу работы, там много периферийных вопросов, очень интересных, но я в них не хочу углубляться. Поэтому я пока намечаю для вас, для вашего дальнейшего продумывания направления как бы, предметизации этой схемы на социальном, культурном, психологическом и т.д. материале. Потому что следует третий вопрос, который я хотел поместить после вот этих двух, которые я уже назвал, это вопрос, связанный с разделением этих интеллектуальных технологий и коммуникаций. Поскольку теперь создание некоторой среды коммуникативной между субъектами деятельности, т.е. возвращение им права голоса, совершенно не обозначает возвращения права им на автономное целеобразование и права на реализацию объявленных целей. Т.е. если даже мы надстраиваем этот коммуникативный уровень, т.е. создаем условия для высказывания данными субъектами деятельности своих целей, то это не значит, что мы даем им возможность эти цели реализовать.

- Но это все зависит от понимания того, что...

П.Г.Щ. - Это связано с тем, каким образом завязаны эти этапы. И когда, например, в теориях модернизации вводится понятие декламационного периода. Да, вот там приезжает какой-нибудь эксперт по модернизации, включает телевизор, там заседание Верховного Совета, и говорит, а, декламационный период, т.е. оторванность событий, происходящих в слое коммуникаций от реальных каналов постановки целей и осуществления деятельности. В этом смысле это не цели. Ну как, это намерение, это некоторая публикация позиции, но это не элемент организационно-управленческой работы, они разорваны. В этом смысле, некоторым дается декорация, а некоторым даются реальные источники и ресурсы и возможности осуществления своих целей. Поэтому то, что обсуждается, не делается, а то, что делается, никогда не обсуждается. Кстати, вы во что там хотели вкладывать? В политическую инфраструктуру?

- Кто, кто?

П.Г.Щ. - Да тут я слышал, кто-то обсуждал. Ремонт декораций...

- Вот как раз их ремонтировать не надо.

П.Г.Щ. - Как раз.

- Нет, почему вводится через политическую инфраструктуру.

П.Г.Щ. - Кто же это тебе сказал.

- Я просто видела, как это делается, т.е. нужно... для тех, кто имеет возможность организовывать свою политическую инфраструктуру для легализации.

-... мышление обслуживает целеполагание, и это функциональное использование мышления, поскольку три разных ряда представлений и... от одного ряда к другому может быть различна. Мы, с одной стороны, имеем интерпретацию управления через... второе, мы имеем интерпретацию управления через понятие и третий раз мы имеем интерпретацию через социологические, социально-культурные и понятий и... вот эти три уровня я задал, и я помечаю некие переходы между этими уровнями, когда мы нечто кладем наверху, а затем спускаемся вниз, доходя до конкретной технологии и, фактически, мы спускаемся вниз, доходя до... проектирования, поскольку программирование это прежде всего движение в двух верхних уровнях, в организационное проектирование, это способ связи двух нижних уровней. Программирование дает нам возможность строить функциональные структуры, а организационное проектирование отвечает за превращение этих функциональных структур в морфологические, т.е. создает весь комплекс техник за счет которого материал деятельности входит на определенные места в функциональных структурах и работает на этих местах.

- А интересно, кому нужна деятельность совсем, можно так предположить вот такую штуку... А это отдельно мы же в большой темной комнате и даже не смотрим на то, что как бы окно, которое я высвечиваю, оно большое по объему, это не вся комната.

- А вы что-то говорите там на оргпроектирование, а может это не нужно вообще никому.

П.Г.Щ. - Комната большая, и поскольку три ряда представлений и вот эти две технологии, то теперь я, значит, вот смотрите, это как бы рамка развития, это вот та самая интеллектуальная технология, а это то, что нас интересует: программирование и оргпроектирование. И теперь, фактически, тот шаг, который я буду делать завтра, заключается в том, чтобы теперь вернуться к идее развития, а затем от идеи развития перейти к более определенной характеристике двух основных методов управленческой работы: программного и метода оргпроектирования. Но поскольку пространства времени мало я буду некоторые ключевые моменты называть и объяснять завтра, а остальное вы додумаете, тем более, что вчера уже были лекции, дающие тоже материал для этих обсуждений. Что такое программирование, что такое организационное проектирование плюс ваша работа в группах. Кстати, отсюда очень интересно по поводу объемлющей онтологии. Идея мышления появляется внутри онтологии развития, вне нее вообще не осмыслить. Еще вопросы есть? Да.

- Вы сказали, что завтра Вы будете двигаться по этим двум схемам. Каким методом? Или вообще нельзя говорить здесь о методах?

П.Г.Щ. - Нет, можно. Я, наверное, скажу. Еще есть? Нет. Значит, перерыв для работы по группам, перерыв на обед, соответственно, работа по секциям возобновляется по программе, а работа на семинаре будет в 3 часа. 9:30-10:25